Неточные совпадения
И опять-таки ведь это точно нельзя! нельзя, мой
любезный, нельзя употреблять такие выражения! Скажи ты это помягче, выразись, так сказать, боком, ну, тогда дело другое! а то — злодей блудодейный! нельзя,
братец, этого, нельзя!
— Эх,
братец ты мой, да ты пойми,
любезный, — говорит один голос, — ведь она, старуха-то, всему нашему делу голова; ну, он к ней, стало быть, и преставился, становой-ет…"Коли вы, говорит, матушка Уалентина, захочете, так и делу этому конец будет, какой вам желательно".
— Ты,
любезный друг, не проповедуй, — говорит он мне таким голосом, который тщетно усиливается сделать строгим, — это,
братец, безнравственно, потому что тебя, чиновника, ставит в какие-то панибратские отношения с какою-нибудь канальей — фи!.. А ты проникнись, ты исполни все, что нужно по форме — ну, и жамкни его, чтоб не забывал он, что между ним и тобою общего только одна случайность, что он каналья, а ты чиновник…
— Пустяки все это,
любезный друг! известно, в народе от нечего делать толкуют! Ты пойми, Архип-простота, как же в народе этакому делу известным быть! такие,
братец, распоряжения от правительства выходят, а черный народ все равно что мелево: что в него ни кинут, все оно и мелет!
Говорят, будто Баттенберг прослезился, когда ему доложили: «Карета готова!» Еще бы! Все лучше быть каким ни на есть державцем, нежели играть на бильярде в берлинских кофейнях. Притом же, на первых порах, его беспокоит вопрос: что скажут свои? папенька с маменькой, тетеньки, дяденьки,
братцы и сестрицы? как-то встретят его прочие Баттенберги и Орлеаны? Наконец, ему ведь придется отвыкать говорить: «Болгария —
любезное отечество наше!» Нет у него теперь отечества, нет и не будет!
— Да, да; по костюму совершенно черт, а по образку совершенно не черт, — поддержал его Захария и, тотчас же подскочив к этому сфинксу, запытал: — Послушай,
братец: кто ты такой? А? Слышишь, что я говорю?..
Любезный!.. А? Слышишь?.. Говори… А то сечь будем!.. Говори!.. — добивался Захария.
— «Ох, дядюшка, дядюшка, — начала Флена Ивановна, — ты вот об братце-то нашем
любезном, Алексее-то Степановиче, ничего не знаешь.
Нет,
братец ты мой
любезный, жирно то будет!
— То-то веселый пришел! Ну, отдохни,
братец! Большое ты для себя изнурение видишь — не грех и об телесах подумать. Смотри, как похудел: кости да кожа… Яришься,
любезный, чересчур!
— Так,
братец, так, — заговорил он, — прекрасно: я так и знал, что князь меня ждет. Доложи же,
любезный, скорее его сиятельству, что приехал Хлопов… Понимаешь: Хло-по-о-в… Дмитрий Иванович Хлопо-ов!
— Оно конечно,
братец, кто и говорит — обидно! Статься может, что и я не повел бы в ногу мою роту, а все-таки не стал бы курить трубки во фрунте — воля твоя,
любезный… Как хочешь, а нехорошо: дурной пример для солдат.
— Как и всегда! Ну, так и есть — я знал! Эх,
братец! Ведь я тебе толком говорил: сегодня будет губернатор, так надобно… ну знаешь,
любезный!.. товар лицом показать.
— Эх,
братец! убирайся к черту с своими французскими словами! Я знаю, что делаю. То-то,
любезный, ты еще молоденек! Когда солдат думает о том, чтоб идти в ногу да ровняться, так не думает о неприятельских ядрах.
— Полно,
любезный, полно! заврался!.. Да будет,
братец! доскажешь в другое время!
Сосипатра. Ах, и не говорите! Я давно знаю этих господ, а такого поступка от них не ожидала. Ведь это злодейство! Я наплакалась на Зою. Мне было обидно вообще за женщину: нельзя же так ругаться над чистой привязанностью, над женским сердцем, над нашим добрым именем! (Плачет.) Я сразу догадалась, что главным двигателем тут мой
братец любезный. Окоемов действует по его указаниям. Зоя всегда нравилась брату; он зубами скрипел, когда она вышла за Окоемова.
— Врешь, врешь и врешь! — послышался голос Карнаухова, который успел проснуться и теперь глядел на всех удивленными, заспанными глазами. — Вот те и раз… Да откуда это вы,
братцы, набрались сюда?.. Ловко!.. Да где это мы… позвольте… На
Любезном?
Кроме того, вмешивались изредка два болтуна: один, с добродушнейшею рожей и окладистою русою бородой, Храпков, всё приговаривавший: «друг ты мой
любезный», и другой маленький, с птичьею рожицей, Жидков, тоже приговаривавший ко всему: «выходит,
братцы мои», обращавшийся ко всем и говоривший складно, но ни к селу, ни к городу.
Лавр Мироныч (манит лакея). Эй, ты, фрачок! Фалдочки! Какую прислугу держат: факельщики какие-то вместо официантов. Эй,
любезный, оглянись! Шевелись,
братец!
Маялся, маялся с месяц, делать нечего, пошел к ней, стал ей кланяться: «Матушка-сестрица, помилуй!» — «А, говорит,
братец любезный, ты втепоры двугривенного пожалел, а теперь бы и сто рублев заплатил, да поздно!»
— Что ж? зарежет небось? — отвечала, смеясь, Катерина. — Доброй ночи тебе, сердце мое ненаглядное, голубь горячий мой,
братец родной! — говорила она, нежно прижав его голову к груди своей, тогда как слезы оросили вдруг лицо ее. — Это последние слезы. Переспи ж свое горе,
любезный мой, проснешься завтра на радость. — И она страстно поцеловала его.
Смотрел я третьего дня,
братец ты мой, у одной своей дамочки портреты «Современных деятелей» и читал их биографии. И что же ты думаешь,
любезный? Ведь нет нас с тобой среди них, нет! Не нашел, как ни бился! Lasciate, Михаил Васильич, ogni speranza! [Оставьте всякую надежду! (итал.)] — говорят итальянцы. Не нашел я ни тебя, ни себя среди современных деятелей и — вообрази! Я спокоен! Вот Софья Егоровна так не того… не спокойна…
Пропившийся Никифор занялся волчьим промыслом, но дела свои и тут неудачно повел. Раз его на баране накрыли, вдругорядь на корове. Последний-то раз случилось неподалеку от Осиповки. Каково же было Патапу Максимычу с Аксиньей Захаровной, как мимо дому их вели
братца любезного со звоном да с гиканьем, а молодые парни «волчью песню» во все горло припевали...
И нужно же было
братцу твоему
любезному неустойку вписать!..
— А вот мы прежде первоначал заложим, а после того можно тебе, сестрица моя
любезная, и чайком
братца попотчевать.
Две заботы у ней: первая забота, чтоб Алексей без нужного дела не слонялся пó дому и отнюдь бы не ходил в верхние горницы, другая забота — не придумает, что делать с
братцем любезным…
— Братец-от
любезный, Никифор-от Захарыч, опять в наших местах объявился, — сказал он вполголоса.
С крещенского сочельника, когда Микешка вновь принят был зятем в дом, он еще капли в рот не брал и работал усердно. Только работа его не спорилась: руки с перепоя дрожали. Под конец взяла его тоска — и выпить хочется и погулять охота, а выпить не на что, погулять не в чем. Украл бы что, да по приказу Аксиньи Захаровны зорко смотрят за ним. Наверх Микешке ходу нет. Племянниц еще не видал: Аксинья Захаровна заказала
братцу любезному и близко к ним не подходить.
— Э, друг
любезный! Ты, стало быть, против царя! Ослушник воли царской! — напустился Свитка на солдата. —
Братцы! Слышали, что царь насчет ослушников сказал? Чего глядите-то?
— От Бога, от Христа, от духа святого возвещаю вам слово,
братцы и сестрицы
любезные!..
— Простите,
братцы и сестрицы мои
любезные, простите, ради государя нашего милостивого, ради батюшки нашего света искупителя, ради духа святого, нашего утешителя.
— Преславное видим, пречудное слышим здесь,
братцы и сестрицы
любезные! — возгласил Николай Александрыч. — Видим духа пришествие, слышим обетования. Да исполнятся наши надежды скорым исполненьем пророчества! Да сбудется славное, великое проречение!
— Я наперед это знал, — молвил Смолокуров. — И чего ты не наплел! И у самого-то царя в доме жил, и жены-то царские в ситцевых платьишках ходят, и стряпка-то царем ворочает, и министров-то скалкой по лбу колотит!.. Ну, кто поверит тебе? Хоша хивинский царь и басурманин, а все же таки царь, — стать ли ему из-за пирогов со стряпкой дружбу водить. Да и как бы она посмела министров скалкой колотить? Ври,
братец, на здоровье, да не завирайся. Нехорошо,
любезный!
— А погляди-ка,
братец ты мой, на плечищи, на ножищи! — продолжал Восьмеркин. — Небось, как бултыхнет этим кулачищем в спинищу своего
любезного, так звон пойдет, словно из бочки… Что, всё еще с Андрюшкой валандаешься? Смотри мне, Андрюшка, задам я тебе пфеферу. Смейся, смейся… Магистр, а? Формы-то, формы…
Не сробейте,
братцы любезные!
«Я скажу вам,
братцы любезные,
Что лиха беда со мною приключилася...